Подаємо мовою оригіналу:
“Сидела вчера за своей партой в 206-й аудитории. Рыдала.
Журналисты снимают о Харькове “документалку” к годовщине войны. Попросили интервью “если можно, в каком-то знаковом для вас месте”.
В Харькове для меня любое место – знаковое. Но подумала, позову их в педагогический. Знаю, в “мой” корпус было прямое попадание, но с дороги разрушений почти не видно.
Интересно, как там.
Охрана пустила нас за ворота, и мы пошли к центральному входу по длинной кипарисовой аллее. Идем, и я говорю съёмочной группе “не так уж и страшно вроде, вон птички поют”.
Птички действительно пели.
А потом мы подошли к воротам. К тому месту, где раньше были ворота. Пробрались через раскуроченную арматуру, и я автоматически подняла голову к окнам своей аудитории. Ее просто не
было.
Казалось бы, за 12 месяцев ада, удивить уже невозможно. Но нет.
Этот ракетный удар был такой мощности, что часть здания просто исчезла. Вместо нее повсюду лежат огромные горы из бетонных стен и кусков металла. Стекла, рамы, фрагменты парт, клочки штор.
Я не инженер, но мне кажется, восстановлению главный корпус Харьковского педагогического университета не подлежит.
По остаткам лестницы мы стали аккуратно подниматься на второй этаж, туда, где была моя аудитория. Я шла и вела рукой по расписной стене, тут мы с девчонками всегда фотографировались.
Тогда еще не было камер в мобильных телефонах, нас снимал парень с мехмата на модный тогда фотоаппарат Polaroid. Он выстраивал нас на лестнице, командовал: “сыыыыр” и мы хохотали.
Наверное, эти снимки всё еще лежат где-то, в родительском доме. У меня пока не хватает смелости открыть старые альбомы.
С улицы нас окликнула женщина-комендант: “Ребята, только не ходите в большую лекционную, там могут быть обрушения”.
Большая лекционная. Уцелевшая половина от нее. Тут я сдавала госэкзамен по возрастной психологии. Помню, так переволновалась, что пока мы ждали результатов, упала в обморок.
– Смотри там, не упади, – волнуется оператор.
Улыбаюсь.
Этой весной мы должны были собраться на юбилей – двадцать пять лет со дня вручения дипломов.
Я пришла раньше, девчата. Хожу по руинам.
Вот она – наша аудитория. Без стекол, холодная, засыпанная осколками.
А доска на стене нетронутая, представляете. Уцелела. И надпись мелом “23 лютого. класна робота”…”
